В начале месяца несколько народных депутатов от ПР обнародовали информацию о том, что наш министр юстиции пользуется автомобилем, украденным в Германии, перемещенном в Украину, и конфискованном украинским судом.
Кстати, прошу отметить, что ситуацию озвучили именно “избранники народа” от правящей партии. Кто там говорил, что ”оппозиция подрывает международный имидж страны”? Послушайте некоторых нардепов от ПР.
Против того, что говорят они, любая критика со стороны оппозиции выглядит хвалебными одами.

В принципе, сама ситуация еще не предвещала изначально катастрофы. Да, есть факт, но вопрос заключается в том, как его интерпретировать.

Не будем забывать, что история моментально приобрела международный резонанс (по вполне понятным причинам).
Информация о том, что служебный автомобиль Лавриновича находится в розыске и принадлежит немецкой фирме Mercedes-Benz Leasing GmbH, достаточно быстро распространилась в СМИ Германии. В статье Der Spiegel под заголовком «Лицензии на похищение» содержится острая критика в адрес Украины, законодательство которой, по мнению журналистов, разрешает легальную продажу похищенных за рубежом машин. Благодаря схеме ”конфискования” в судебном порядке. Как отмечает немецкое издание, Черный Mercedes GL 420, (WDC1648281A522903 VIN) первоначально принадлежал  Mercedes-Benz Leasing GmbH в Штутгарте, и его использовала строительная фирма в Брайсгау. Это предприятие обанкротилось, а автомобиль якобы похитили. На самом деле, как это выяснила полиция, двое руководителей строительной фирмы занимались перепродажей взятых в лизинг дорогих автомобилей, а также грузовиков в Украине и России. Сейчас за эти действия они отбывают пятилетние сроки в тюрьме. А среди перепроданных в Украину автомобилей был и указанный «Мерседес». Вместо того, чтобы его передать немецким властям, суд западно-украинского города Ужгорода объявил ряд роскошных автомобилей государственной собственностью, легализовав кражу (der Diebstahl ).
Кроме того, издание отметило, что подобное государственное попустительство кражам не может не вызывать обеспокоенность у немецкой полиции.
Ситуация понятна. Немецкие СМИ рисуют Украину страной, где кражи легализируются на государственном уровне, а правительство выступает ”крышей” для их легализации.
Что должен был сделать в этой ситуации украинский министр?
1. Признать проблему, сняв со страны обвинения в попустительстве преступлениям.

2. Заявить, что вся ситуация с использованием краденого автомобиля – результат недоразумения, что стало бы формальным поводом для того, чтобы не раздувать дело.

3. Пообещать урегулировать все вопросы в украинской правовой системе, которые позволяют легализировать краденые автомобили, а также публично вернуть печально известный транспорт немецкой стороне.
Ничего сложного или экстраординарного в этом нет. Просто речь идет об обычном здравомыслии и государственном подходе, поскольку любой человек, занимающий министерскую должность, должен помнить, что он представляет страну.
Конечно, все это не решило бы проблему окончательно, но минимизировало бы репутационный ущерб для Украины и ее правительства.
Как поступил Лавринович?
Собрал пресс-конференцию, на которой  отметил:
"Есть законодательство в Украине, которое предусматривает каким образом приобретают государственные органы что угодно: мебель, транспорт. Когда автотранспорт является государственной собственностью, принимается решение, каким образом и где он должен использоваться и в том числе тот, который конфискуется в соответствии с приговором суда. Такой автотранспорт используется очень во многих органах власти и в центральных, и местных, в этом конкретном случае это не имело отношения - откуда (он), кто может знать, какой транспорт имел биографию, когда попал в этот орган", - сказал министр.
И вообще, конфискованные машины есть у всех ведомств!
Что могли услышать в подобных заявлениях представители немецкой общественности:

1) украинская власть считает нормальным и приемлемым присваивать краденное имущество иностранцев, используя его для своих целей;

2) это не единичные случая, а системный подход;

3) никто и не думает с этим бороться.
Сам по себе факт перепродажи в Украине краденого транспорта не является чем-то “смертельным” для государства, поскольку воровство и махинации бывают в любых странах. Но если этому открыто покровительствует правительство, не пытаясь публично исправить ситуацию, то это может иметь самые серьезные последствия.
Немцам ведь абсолютно безразлично, какими конкретно нормами отечественного права пользуются в нашей стране. Для них очевидно, что украденное имущество должно быть возвращено хозяину. А тот, кто сознательно препятствует этому процессу, является пособником преступников.
Следовательно, Украина предстанет в глазах европейцев страной государственного бандитизма. Причем, делает это осознано, открыто, откровенно…
Скажите, пожалуйста, какие еще нужны аргументы, чтобы заморозить раз и навсегда любые контакты с нашей страной? Встроить новый железный занавес? Ограничить до минимального уровня взаимодействие с Украиной?
Что теперь? На международных приемах в Европе с участвуем представителей Украины пересчитывать столовые приборы? А при подписании договоров, по удачному выражению Михаила Шилина, привязывать веревками ручки (как на советских почтовых отделениях).
У нас в этом году государственные учреждения охватил ”творческий зуд” по улучшению имиджа страны. Все мы помним печально известных Спрытка и Гарнюню, которые должны были его улучшать. Миллиардные затраты на подготовку к Евро и т.д. и т.п.
Так вот, никакие стадионы, никакие Спрытки, никакие корейские такси не исправят имидж страны, если у ее правительства будет международная репутация ОПГ.

Петр Олещук, Корреспондент

You have no rights to post comments